КУЛЬТУРНЫЙ КОМПЛЕКС И СИМВОЛ ПАНДЕМИИ

Антонова Екатерина. Аналитический психолог, кандидат тренинга ААПР/IAAP/ Россия, Липецк.

 

В своем докладе я хочу обсудить тему рождения нового опыта и нового символа в период пандемии. Понять, что мы имеем после острого проживания изоляции и на волне вакцинирования.

Символ являет собой вмещающий опознавательный знак, помогающее пространство при встрече с непреодолимыми последствиями травмы.

Карл Густав Юнг в книге «Человек и его символы» отмечает, что, переосмысливая заново, благодаря анализу символов, образов и мифов, дошедших до нас из глубины веков историю древнего человека, мы понимаем, что важны не столько сами исторические события, а те следы, которые они оставили — изваяния, рисунки, храмы, языки, те символы, которые мы можем анализировать сейчас, символы, которые связывают историю посредством вложенных в них смыслов. Конечно древние символы не проживаются нами буквально, но психика сохраняет много следов от предыдущих стадий своего развития. Более того, содержимое подсознания оказывает формирующие воздействие на психику. Сознательно мы можем игнорировать, но бессознательно мы реагируем на эти содержания и на ту символическую оболочку, которая в них проявляется. И как известно, всё, что нами не осознано, правит нами.

Переживая масштабные коллективные травмирующие периоды жизни, каждая личность неизбежно сталкивается с кризисом, поднимается материал как из архетипического слоя бессознательного, так и личностного. И в данном переживании необходимо формирование символа, который вместит в себя травмирующие аффекты и даст возможность и надежду на лучшее. Формируется и личностный символ для каждого и объединяющий или культурный символ, который в последствии определит культурный комплекс и станет смыслообразующим опытом того, как справляться с травмирующей реальностью.

Например, празднование Рождества и Пасхи, праздников христианской религии, которые широко празднуются в том числе и не религиозными людьми. Даже если мы не верим в непорочное зачатие и в Воскрешение, в этот праздник мы сталкиваемся с символикой возрождения. Это отклик более древнего празднования дня солнцестояния, несущего надежду на обновление. Какими бы скептическими мы не были, нам нравится символика этих праздников. Мы любим дарить подарки и получать их, наряжать дом, красить яйца и печь куличи. При отрицании подобных символических переживаний мы можем почувствовать исключенность и изолированность.

Ещё одним примером, может служить то, что во время Второй мировой войны возрос интерес к произведениям Гомера, Шекспира и Толстого. Люди перечитывали и открывали для себя те места, в которых передавалось вечное, архетипическое значение войны. Так появлялась символическая связь с событиями далёкой истории и опытом переживания подобных событий, их значимости и смысла.

Верена Каст пишет: «Символы — это категории сгущения, символ связывает в себе целый ряд ассоциаций, но в связи с потребностью в определенности это вызывает у нас раздражение, а в связи с потребностью в тайне и наполненности смыслом это переживается как сокровище». [1, с. 17]

Продолжая, важно сказать, что вместе с символом оживают и болезненные воспоминания, которых мы хотели бы избежать, а защиты психики изолирую возможность формировать помогающий символ.

С чем же мы столкнулись, проживая пандемию и что происходит сейчас? Первичная реактивная ситуация тревоги задержала нас в пуэрильной позиции. Многие из нас пытались что-то сделать, решить вопрос здесь и сейчас. Появилось огромное количество тренингов и онлайн семинаров, о том, как справиться с тревожностью. И они сыграли свою положительную роль, так как стали контейнером для переживаний, сохраняли ощущение общности и общества. Были запущены различные тенденции в сети. Все это помогало справиться с травмой от изоляции, с невозможностью вести привычный образ жизни, с утратой ощущения безопасности от мира как такового. Но первая волна ковида, как и первая волна тревожности и попыток ее преодолеть, стала лишь легкой прелюдией к последующим переживаниям. Как и при травматизации, находясь в параноидно-шизоидной позиции и стремясь ее преодолеть, преследуя идею что-то сделать и за счёт этого справиться с переживаниями, мы постарались максимально эффективно справиться и с атакующей реальностью.

Но дальше следует выход на депрессивную позицию. Где сначала наступает осознание собственной никчемности и невозможности остановить происходящее вокруг и лишь потом наступает смирение и согласие. Травма из острой фазы переходит в кумулятивную. Нечто не заканчивается и реактивно образовавшихся контейнеров не хватает, чтобы выдержать долгую оккупацию. Происходит уход в депрессию, где теряется смысл происходящего, появляется адаптивная позиция. С похитителем, нужно согласиться, чтобы выжить. При этом теряется смысловая нагрузка и копиться агрессия. Постепенно утрачивается конструкт взрослого. Мы сталкиваемся с беспомощностью, с невозможностью что-то изменить и приходим к пониманию, что ситуацию нужно просто пережить. Заряженные позитивом интернет-движения перестают помогать. В тени оказывается взрослый и тело. На поверхности невыносимость бытия, апатия и агрессия.

Для проживания депрессивной позиции при длительном кумулятивном травмирующем событии необходим запас либидо, которое станет подушкой безопасности. Иначе потеря ощущения времени, утрата привычных ритуалов, цикличности происходящего приводит к разрушительным процессам. В данном контексте Эго-комплексу крайне необходимо присоединение к культурному комплексу, к поиску общности и опыту, как это пережить. В нашем бессознательном есть опыт переживания катастроф, войн и стихийных бедствий, но любое событие требует своего символа. Символ, как эмоционально заряженная, связующая категория, несет в себе не только спасательные и благоприятные функции, но и отрицательно заряженные воспоминая, поскольку символ — это то, что связывает прошлое, настоящее и будущее. В прошлом скрыты сложные переживания и их необходимо связать с надеждой на будущее, иначе мы оказываемся погребенными в депрессивных переживаниях настоящего.

Здесь хочется сказать о тех символических новообразованиях, которые появились в поле. Примером тому, может быть такое течение как «Изо-изоляция». Это движение, возникшее и получившее значительную популярность весной 2020 года среди русских пользователей социальных сетей во время самоизоляции. Популярным времяпрепровождением, находящихся дома людей, стало воспроизведение из подручных материалов композиций известных картин или скульптур и выкладывание фотографий в интернет. По мнению автора обзора, для Associated Press, из-за того, что «во время локдауна россияне не могут посещать свои любимые музеи, они «заполняют пустоты (на английском буквально дыры) в своих душах, воспроизводя произведения искусства во время сидения дома и выкладывая их в соцсети» В репортаже Euronews о попытках воссоздать известные картины подручными средствами говорится, что они «не только занимают время и развивают творческие способности, но и дают терапевтический эффект». [3]

Человек предрасположен к созданию символов и неосознанно преобразует в них объекты и формы, тем самым повышая психологическое значение последних. Во время пандемии мы так же стали нуждаться в символе, помогающим нам справиться с тем напряжением, которое возникло. Был необходим связующий символ при встрече с изоляцией, как невозможностью вести привычный и понятный нам образ жизни, для того, чтобы история запомнила, тот опыт, который мы пережили и у нас была возможность поделиться этим опытом через символ.

Наблюдая за символикой Великой отечественной войны, мы все проживаем глубокое нуменозное ощущение сопричастности, гордости за собственный народ, частью которого мы являемся. Даже не участвуя и не проживая этот опыт, мы можем соприкоснуться со значимым смыслом этого исторического события. Действительно, символ несёт в себе много терапевтичного, потому что становится надеждой и памятью для будущих поколений.

Что будут чувствовать наши потомки, встречаясь с подобной терапевтической символикой пандемии? Какими вопросами они будут задаваться? Каким душевным расстройством страдали их предки? Что пандемия была лёгким развлечением, где все сидели дома и страдали от скуки? Что мы передаем и какую память оставим и как эта символика будет помогать в будущем? Мы проживаем пандемию, опираясь на архетипический опыт и символы нашего человеческого прошлого, что будет дальше?

Как бы не относился каждый из нас к самому заболеванию, мы все столкнулись со смертью, символической или реальной. Мир вокруг нас вдруг стал сам по себе опасен, словно из крана потекла отравленная вода. Нам пришлось проживать утрату ритуального мира, в котором нам всё понятно, знакомо, мы знаем, что делать. Переживание утраты привычного мира вызывает депрессию, которая поглощает Эго-комплекс и появляется ощущение безнадёжности, нескончаемости и неопределённости. Мы стали нападать на родительски фигуры. Великий отец, по нашему мнению, не справился, великая Мать оказалась нестабильна.  Сейчас, на мой взгляд, проблема заключается в невесомости врага, нам не победить его, не изгнать. Это то, с чем нужно научиться жить, встроить это в свою жизнь и продолжать ее. Это вызывает множество теневых течений, протестов. По всему миру прокатились волны бессильной ярости, восстаний, митингов, все, кто архетипически считал себя подавленным, вдруг оказался в захвате неистового желания отомстить, отыграть свою агрессию. Были назначены угнетенные герои, способные атаковать отцовский принцип власти, которые неизбежно должны были погибнуть, чтобы активировать эту бессильную ярость. Для меня это еще один пример, компенсаторного механизма, который сработал в ответ на тревогу и невыносимое напряжение. Нам всем пришлось становиться по-настоящему взрослыми и уметь выдерживать это напряжение. Но выход из пуэрильного желания отомстить родителям за несостоятельность отыгрался агрессией и желанием разрушения.

Обращаясь к Верене Каст: «Когда, мы чувствуем себя совершенно бессильными, нас может охватить бессильная ярость, сопровождаемая фантазиями о разрушении. Эти фантазии, о деструкции позволяют эго-комплексу ощутить себя в состоянии активированного почти до всемогущества, поэтому так трудно бывает справиться с жаждой разрушения». [1, с.95] Словно разрушение — это единственный способ справиться и почувствовать себя живым. Когда мы имеем коллективную депрессию и коллективную травму, желание разрушения и всемогущества проходит не только на личном уровне, но и в общем процессе. Но этот компенсаторный механизм возвращает чувство собственного достоинства лишь на время.

Я бы хотела поделиться своим опытом формирования ритуала и нового для себя символа победы, который помог мне справиться и помогает сейчас. У меня в кабинете много растений в горшках. Я бережно забочусь о них. Каждое утро я просыпалась, собиралась и ехала к себе в офис, где вела приём. С утра у меня был ритуал: я ухаживала за своими растениями. Я здоровалась с ними, поливала, убирала засохшие листочки.  Через это ритуальное действие, я символически встраивала себя в новый день, сонастраивалась на работу, готовила пространство для моих пациентов. И вдруг, я оказалась лишена этого ритуала, мне не хватало сонастройки и я проживала большую тревогу и растерянность, словно я никогда не работала по скайпу. Мне не хватало того пути, который я шла до кабинета и обратно. Тревога по поводу ковида и меняющейся жизни была отягчена тревогой за мои растения, мне не хватало их. И в этой ситуации стало важно образовать новый ритуал, который помог бы мне сохранять внутреннюю связанность и не давал расщеплению взять верх. Для меня таким ритуалом стало общение с охранником, который выходил на работу в здание, где находиться мой кабинет, каждые 3-4 дня. Он поливал мои цветы, звонил мне и рассказывал, что всё хорошо, цветы живы. Мы могли немного поговорить, и я была очень благодарна ему за эти ритуальные звонки.

Для меня цветок как символ рождения стал и символом надежды выхода из карантина. Незадолго до начала карантина, опять же по пути в кабинет, я увидела первоцвет, сфотографировала его, и потом именно он стал вмещающим символом пандемии.

Цветок — лаконичный символ природы, беспредельности ее совершенства, эмблема круговращения — рождения, жизни, смерти и возрождения. Я увидела через этот маленький цветок связанность прошлого, настоящего и будущего. Стало очевидно, что есть нечто, что невозможно изолировать, что родится, умрёт и вновь родится вне зависимости от происходящих событий, что время циклично и этот цикл тоже закончится. Я понимала, что в нашем бессознательном уже есть опыт проживания войны, стихийных бедствий, когда нужно бросить всё и уйти навсегда, а позже мы будем уметь справляться с изоляцией, тревогой от неизвестности, неопределенности, мы будем уметь это переживать, опираясь на символы победы жизни над смертью.

Цветы олицетворяют красоту природную невинность, божественное благословение, весну, молодость, доброту, радости рая, но также и краткость бытия. Все в цветке может нести определенную символику: и его форма, и число лепестков, и цвет, и запах. Вогнутая, чашеобразная форма цветка олицетворяет женский, пассивный принцип, некую форму вместилища и имеет символизм чаши. Цветок в бутоне — это только потенциальная возможность. Когда он раскрывается и растет вовне из своего центра, то олицетворяет развитие.

В рассказе Борхеса Парацельс творит розу, что знаменует достижение им вершин алхимического искусства. Цветок может выступать как образ мира, центра. Цветы олицетворяют краткость жизни и преходящую природу удовольствия.

В буддизме перед изображением Будды возлагают цветы в знак понимания бренности бытия. Венки из цветов, которыми украшали себя греки и римляне, символизируют одновременно вечность мироздания и мимолетность отдельного существования. Цветы на могилах напоминают о радостях человеческой жизни и о ее скоротечности.

В этом году, впервые за несколько лет одна из моих фиалок расцвела в конце марта. Что стало для меня новой надеждой. Перед наступлением пандемии в нашей стране я встретила символ надежды, а через год вырастила его сама.

 

Список литературы

  1. Каст В. Динамика символов. Основы юнгианской психотерапии/ В.Каст. – М-Спб.: Центр гуманитарных инициатив, 2020. – 232 с.
  2. Юнг К.Г. Человек и его символы / К.Г. Юнг. – М.: Медков С.Б., 2018. – 352 с.
  3. ИзоИзоляция. [Электронный ресурс]: Википедия. Свободная энциклопедия. – / URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ИзоИзляция (Дата обращения: 28.02.21)