Институированные  и неинституированные
ритуалы перехода: формы, содержание, цели и результаты.

Автор: Федорова Г.М. 1канд.техн.наук, аналитический психолог, директор центра SOLWI терапии, Спб.

Организация:  Центр SOLWI («Солнечный Ветер»), г. Санкт-Петербург, пр. Ленинский д.114,  оф.828, тел: 8-921-790-41-47,  e-mail: solwi-centre@yandex.ru

Аннотация

Введение:  В  статье  анализируются  результаты клинических наблюдений за детьми с посттравматическим стрессовым расстройством, полученным в результате ожоговой травмы (1989-2000 г.г.), а также  динамика психосоматического статуса детей-сирот подросткового возраста (12 — 14лет). На рассмотрение выносятся символические процессы «смерти-рождения» при прохождении детьми  программы адаптации,  включающей инициальную программу перехода (2008- 2010 г.г.)  —  Liminality SOLWI therapy (новизна метода защищена девятью патентами РФ).

Цель: разработка психотерапевтической концепции  лиминального  в психологии, институализация программ инициальной терапии для детей подросткового возраста.

Liminality (англ. Liminality, от лат. līmen — порог, пороговая величина)

Для понимания переходных процессов современности, наиболее привлекательным для многих исследований  явился концепт пространства – времени. Этимология  термина «Liminality» содержит  прямое указание на кризисный или  переломный этап в развитии личности и указывает на то, что подобное социальное положение индивида является не конечным, а преходящим.  В антропологии термин Liminality стал  известен благодаря  работам известного  представителя  французской позитивной антропологии Арнольда ван Геннепа [1]. В современной  антропологической концепции  Liminality представляет собой  физиологический, неврологический или метафизический термин, обозначающий «пороговое» или переходное состояние, она  связывается  с изменением социального статуса, ценностей и норм, идентичности (identity) [2].  Как антропологическая концепция, Liminality используется  в качестве инструмента для анализа современных событий, а также   сравнения различных исторических периодов.

Liminality:  размерность.

Пороговый опыт имеет свои характеристики и может быть соотнесен  с категориями лиц (личность, группа, общество), он имеет  временную размерность (момент, период, эпоха) [3].

 Liminality в пространстве. Пространственно  Liminality может включать в себя как  конкретные места, так и  большие зоны или даже  регионы:  границы между государствами, ничейные или спорные территории. Это могут быть как естественные пространства, такие как   болота, кратеры вулканов и др., но также и искусственно созданные  переходные пространства: аэропорты, гостиницы  и т.п.. К  Liminality относят также новое коммуникативное пространство – Интернет,  где обычные нормы повседневной жизни  легко могут быть приостановлены.

Liminality во времени.  Временная размерность Liminality может относиться как к  очень коротким или внезапными событиями, так и  определенным периодам (недели, месяцы, года), а также эпохам (десятилетия, поколения, эпохи). Примерами  могут служить   полдень, полночь,  время весеннего равноденствия, а также  сумерки и праздничные периоды как переходные ( напр. Олимпийские игры), и др..  Эпохи революций и войн.

Liminality: животные,   фантастические и мифологические  существа.  Liminality  может быть представлена животными, находящимися на границе пространственных зон.  Это такие животные, как     лягушки, лебеди, тюлени, крабы, моржи и др..  В настоящее время фантастические существа, такие как  драконы, киборги, монстры, оборотни  в большом многообразии представлены в кинематографе.  Так, драконы —  это популярные персонажи в литературе в стиле фэнтези, ролевых играх и видеоиграх. Еще одним  ярким отражением Liminality  является  Трикстер, который   известен как  архетип, а также как культурный  и исторический герой.

Liminality:   персоны, состояние.  Примером  персоны Liminality  может быть человек в  естественных  пороговых состояниях: во время возрастного  кризиса, а также в периоды, связанные с  изменениями  в семейном или социальном статусе.  К Liminality можно отнести  подростков, которые уже не дети, но еще и не взрослые;  молодые люди, которые помолвлены (жених и невеста).  К   Liminality  персонам  можно отнести  нелегальных иммигрантов или лиц без гражданства. Статус  пороговых персон имеют обвиняемые, находящиеся  между одной и другой реальностью, а также    представители  маргинальных групп: транссексуалы, бисексуалы и др..

Перманентная  лиминальность в сообществе: характеризуется затянувшимся состоянием лиминальности, которое может намеренно инициироваться лидерами и властями, руководителями [3].   Может быть связана с утратой  культурных кодов, ответственных  за переходные состояния.

Лиминальность ожоговой травмы

Основанием для разработки концепции Liminality послужили  клинические наблюдения за подростками  9 -13 лет, находящимися  на ожоговом отделении Первой городской детской больницы (СПб). В исследуемую группу входили пациенты   с высокой степенью поражения тканей,    перенесшие  операции по пересадке кожи, в результате которой произошло отторжение ткани.  При оказании психотерапевтической помощи  обратил на себя внимание момент резкого перехода  от состояния болезни (несколько месяцев) к  очень быстрому выздоровлению (несколько дней). Проведенные наблюдения за состоянием пациентов (1989 -2001 г.)  позволили выдвинуть гипотезу о течении болезни, —   как периоде лиминальности,  реализующем структуру ритуала перехода, а  процесс выздоровления  — как этап перехода и включения (reagregation).    Пациент являлся  участником всех этапов ритуала перехода: 1) отделения (separation) (согласно антропологическому  рассмотрению — отделению от родителей и включению в мужское сообщество: как правило, это были мальчики); 2) промежуточного периода — «грани миров» (margo, или   limen, что по-латыни означает «порог»), характеризующегося операцией, наркозом — измененными состояниями сознания, испытанием болью, рассечением  кожи,  аскетизмом, лишением пищи,  необычными  переживаниями, связанными с изменением сознания; 3) включения или восстановления (reagregation).

В терминах психологии  подобный  процесс лиминальности  можно охарактеризовать с одной стороны, как острую шоковую травму, характеризующуюся ощущением бессилия,  беспомощности,  гневом,  яростью,   отсутствием доверия. С другой —  растворением чувства идентичности и дезориентацией  за  счет трансцендентных состояний, характеризующихся вторжением архетипических содержаний.

Лиминальные существа — «ни здесь, ни там, ни то, ни се»…, как определил их А. Геннеп, поскольку лиминальные состояния    кандидатов не укладываются в рамки каких-либо классификаций состояния (state) и положения (position) в культурном пространстве и  характеризуются двойственностью. Ребенок  пребывает  в той области культурного пространства,  которое имеет очень мало или вовсе лишено известных ему свойств прошлого или будущего. Амбивалентные свойства  «транзитных путешественников»  выражаются большим разнообразием символов. Лиминальность часто уподобляется смерти, утробному существованию,  невидимости, темноте, двуполости, пустыне, затмению солнца и луны, что  вполне соответствует и реальному состоянию  пациента с ожоговой травмой:   обнаженного, терпящего постоянную  боль, наркоз, операции, перевязки, сопровождаемые  унижением, голодом, бессилием, иногда  галлюцинациями… и обостренным, почти животным ощущением угрозы, особой чувствительности  к этому миру и  тому Другому (человеку), которого следует опознать,  как самого себя, через свое тело.  Процесс символической «смерти и нового рождения» можно рассматривать как  период бессилия и пассивности между двумя жизненными состояниями, в ожидании помощи.

Сюжеты,  отражающие  путешествие  в Liminality,  глубоко прошиты в коллективном бессознательном и представлены в разных культурах через мифологию, ритуалы, сказочные сюжеты.  Одним  из  частых сюжетов у пациентов ожогового центра   является сказочная повесть А. Волкова  «Волшебник Изумрудного города», которая создана  на основе сказки американского писателя Ф.   Баума  «Удивительный волшебник из страны Оз». Позднее  Ф. Баум  так будет вспоминать о  написании сказочной повести: «Это было чистое вдохновение. Оно пришло из ниоткуда. Мне кажется, порой Великий Автор хочет донести некое послание, и для этого он использует инструмент, который оказывается под рукой. Мне выпало стать таким медиумом, и я верю, что мне был дан магический ключ, способный открыть двери сострадания и взаимопонимания, радости, мира и счастья» [4].    Попадая в страну ОЗ (Liminality), где правит  Трикстер,  девочка путешествует по дороге  из Желтого кирпича, встречая  забавные персонажи и волшебные артефакты которые скрывают под собой  сакральную символику, берущую свои истоки в древнейших духовных традициях человечества. С психологической точки зрения – это сложные конфигурации различных  видов  комплексов и диссоциативных расстройств. Первый деперсонализационный  комплекс  — Страшила. Завершающий  – туфельки (волшебный дар) на ногах Элли,  с помощью которых душа может  вернуться домой, или в свое тело. Этот последний во многих случаях ожогового  пациента является настоящим  рождением и новым этапом жизни.

«Пребывание на границе» в ожидании размыкания  и саму   деконструкцию ( шоковая травма, стресс, наркоз, страдания…- «символическая смерть») следует рассматривать, с одной стороны — как возможность интеграции отщепленного комплекса, образовавшегося в результате более ранней травмы и стресса в результате ожога  (по статистике   ПТСР при ожогах  развивается в 80% у детей и в 30% у взрослых), базирующихся на нарушении привязанности, как потере объекта,  с другой  —     как трансцендирование,  позволяющее устранить десакрализацию  за счет разрыва уровней, получению  духовного опыта,  способствующего вторжению новой (природной)  части космоса,  как  хаотичной  и непознанной   для  психического состояния ребенка. Символические образы и переживания, такие как: арки, ключи, драконы, лисы…, внутриутробные переживания, свидетельствуют о размыкании границ и возвращении к природной целостности,  а процессы  нового рождения  —  о  построении основания нового мира, как фундамента   формирования новой идентичности. Само пребывание на границе и переход в третью стадию также имеют свои сложности для «живущего на границе», поскольку выход из безвременья требует решительности, ответственности и интенции со стороны пациента. Психотерапевтическая помощь —  это поддержка  и необходимый ресурс для проявления свободного ответственного выбора, направленности (интенциональности) субъекта. Особенности переживаний пациентов, такие как:  причастность к сверхличным категориям, переживания смерти и  сексуальности, указывают на   инициальные переживания,  что  позволяет перевести временную  размерность «ожога», как момента, в  период, имеющий значение и значимость перехода. Следует заметить, что рассекание кожи характерно для многих ритуалов перехода. Подобные наблюдения позволили сделать вывод о том, что  ритуалы перехода в различных культурах  являлись не искусственной надстройкой, а служили функциональными элементами, отражающими фундаментальные закономерности культурогенеза, как развития человека в сообществе.  Применение телесной SOLWI терапии, предоперационная подготовка позволили сократить сроки выздоровления.

Liminality: Границы как «кожа» культуры

Поскольку наше цивилизованное общество лишено института подростковой инициации, то «застревание» на границе носит неуправляемый характер с суицидальными или девиантными формами и тенденцией к разрыву уровней (символическая смерть), а также  маргинальными образованиями, позволяющими подростку   идентифицировать  свои переживания на периферии культурного пространства. Поскольку культура является своеобразным телом, то ее культурные границы можно воспринимать как символическую  «кожу» культуры [5].  Как культурная граница, часть которой  может принадлежать культурной травме (стереотипы, нормы, ценности, модели и т.д.),  она не только  разделяет и соединяет, но также служит для  оформления  культурной идентичности  человека и сообщества. Перманентный характер Liminality (потеря иерархии)  с постоянным рубцеванием ткани требует исследования этих приграничных областей культуры (психологии)  для включения других этнокультурных  концептов, что позволит  выявить новые глубокие смыслы  своего культурного кода и инициировать процессы перехода,  не прибегая к больничной палате и  операционному вмешательству.

Инициальная программа для детей, находящихся на попечении государства.

Программа инициальной терапии была реализована в Москве для  12-ти летних детей, находящихся на попечении государства,  совместно с корпорацией Уралсиб [6].   Общая продолжительность программы (с полным медицинским сопровождением)   — 3 года (2008-2010 г.),  основной  первоначальный блок  – 21 день.  Программа  формирования культурной идентичности предусматривала три цели: первая —  адаптация детей-сирот  в социальной сфере; вторая – изменение психосоматического статуса;  третья – возможность  принятия детей в семьи.  К началу программы  успеваемость детей свидетельствовала о низком уровне приспособленности  к обучению в коллективе обычного класса. За три года дети не смогли адаптироваться к общей программе, учились в отдельном классе.  После первого (основного) блока дети были переведены в гимназию с полным пансионом. Первый блок дал  быстрые положительные результаты по улучшению психического и физического состояния здоровья.

Общество настороженно относится к этой маргинальной группе, однако, как  показывают результаты, маргинальные слои не только порождают конфликты в устойчивых формах, но и являются  сферой появления новых смыслов и  новых содержательных форм, открывающих единство конструирования реальности, раскрывая и представляя себя как Другого.   Программа включала работу с потенциальными опекунами и использовала психодраматические  элементы ритуала «Повышения статуса» и «Власти низшего», описанные В. Тернером [7]  , что позволило состояться диалогу с этим Другим и увидеть его отражение, как низшего аспекта Самости  в своей реальности. Существенной чертой  процессов смерти – рождения являлись   переживания надличностной природы; переживание того, что  человек, это      божественное творение, принадлежащее одновременно природе и  Священной истории, что душа  ребенка не покинута  в мире хаоса и милость Божья дарована каждому из нас. Подобный опыт  позволяет по-иному отнестись к своему прошлому опыту, простить   своих родителей. Все эти процессы  позволили взрослым принять осознанное  решение об опекунстве детей.

Инициальная   SOLWI терапии. 

Особенностью предлагаемого способа инициальной терапии   является  психодинамический системный подход, сочетающий    психоаналитическое (юнгианское) и антропологическое направление. В антропологической сфере способ базировался на идеях, изложенных академиками Ю.М. Лотманом   и   В.Н.Топоровым, а именно:  наличия нескольких типов времени, связи космогонического и эмбриогонического мифов. Для реализации лиминального, программа   использовала арт-терапию, психодраму,  телесную терапию, инсталляцию, интенциональный диалог, элементы древних ритуалов «второго рождения». В программе  использовались  тексты космогонических мифов, позволяющие рассматривать культурный код как знаково-символическую систему, включающую в себя  семантические, аксиологические и нормативные  составляющие системы. Знаковые структуры сознания (как и культурный код), имея конкретную функциональную направленность,  способны выявлять смыслы,  не обозначенные ранее, передавать и вносить  в  личную и социальную жизнь  начала организованности и  дисциплинарности (новизна метода защищена девятью патентами РФ).

Деконструкция, смерть и   новое рождение в SOLWI терапии

Опыт становления идентичности как чувства тождественности и непрерывности, неизбежно связан с преодолением кризисных, пограничных состояний, т. е. выступает как экзистенциальный опыт, тревоги, одиночества, страха смерти, а также заботы, интереса нового, веры в будущее.   На экзистенциальном уровне бытия, —  наше  «Я» может быть соединено с    Другим  бесконечными  возможностями.

Два примера символической  смерти-рождения, сочетающие  сказкотерапию и работу с телом, с воспроизведением структуры  ритуала [8]  .

Пример 1. Кл. И.(12 лет),  — девочка,  отдана  в детский дом в возрасте 2- х лет,  есть 3 сестры, мать (алкогольная зависимость).

Описание: переживание  смерти-рождения – началось с ощущения И.  согбенной старухой. Потом ощущения гроба и смерти, которая  разъединяет части тела (распад). После чего девочка увидела  светлый луч, указующий на поляну. Там и появилась девушка – И., которая была оживлена божественным светом.

Этот процесс  снимает  основные  архе-защиты  психического, которые  ранее  защищали  И. от разрушительной энергии либидо  Через месяц у девочки наступает менструальный период. Сам процесс схож с тематикой  волшебных сказок и превращения. В сказке – «Три апельсина», которую инсценировала И. в одной из практик  – поиск, ошибки, подмена, некрасивая старуха. Образ старухи говорит об устаревших и   закостеневших нормах поведения (удержания либидо), о наличии в семейной истории психотического эпизода у ее тети. Терапевтический процесс — можно рассматривать и с точки зрения взаимодействия Эго — Самости. Падение Эго — это устаревший закостеневший мир. В состоянии падения Эго не только  лишается идентификации с Самостью, но и лишается связи с ней. Нарушение связи приводит к ощущению отчаяния, опустошенности и бессмысленности. Процесс дает понимание истоков неприятия своей внешности (как источника дисморфофобии).    Через три месяца  мать И. умерла, однако процесс  вхождения в новую жизнь  был уже сильнее потери, которая у детей часто вызывает нарушения  хрупкого психического мира. А еще через год И.  вошла в другую семью.

Второй пример  раскрывает  механизмы и смыслы  нашего общего пути в периоды лиминальности: у детей и у взрослых.

Пример 2. Кл . В. (12 лет), — мальчик,   отдан в детский дом в возрасте один год, есть брат и сестра, родители живы (алкогольная зависимость).

Изгнанный  из Рая,  но не потерявший мужества, сохранивший любовь и преданность себе – это  история В.. В этой встрече мы  должны предпринять попытку собрать осколки разбитого зеркала  и, доверившись  воле Творца, обнаружить другие способы, пути и смыслы —  кроме отрицательной оценки диссоциации и деструктивного поведения.

Описание: Первоначально В.  ощутил пропасть, а затем почувствовал  себя мумией. Дыхание становилось все более горячим и через некоторое время,  ему показалось, что он лежит на земле и его тело начинает распадаться на части. Этот распад не испугал его. В. Он  казался в чем-то даже знакомым:  отпадали конечности, потом голова… Это была символическая смерть. Но затем началось новое создание, и ему казалось, что НЕКТО его вытесывает заново. Но Кто? Кл.В. отвечает: «ГОСПОДЬ. Тело не стало больше, но что-то меняется: кости становятся более крепкими и сильными. Ощущение, что душа потихоньку начинает приходить. Мне трудно объяснить, как это происходит. Душа полностью вошла в тело. Я – свободный человек».

Как мы видим, процесс формирования «нового человека» не происходит за счет интеграции, он проявлен через деконструкцию и создание  или сотворение нового самим Творцом, на что и указывает традиция.

Интересно, что во втором случае «вытесывание» напоминает создание известного героя – Буратино, который является  культурным героем — Трикстером.  Трикстер – это чрезвычайно древняя архетипическая психологическая фигура. Этот архетип множественно отражен в культуре  нашей страны. У нас несколько  памятников Буратино,  Остапу Бендеру,  Мюнхгаузену,  Коровьеву и Бегемоту, и даже  Швейку. Трикстер оказался востребован в нашей истории  как персонаж, противоположный «наивному» герою. И подобно Буратино,  В.  придется лишить наивности многих, кто окружает его:  и работников Фонда, и учителей, и  учредителей, а даже усыновителей. Подобно Буратино, В. будет идти «странными»  правдивыми путями  к  «волшебной дверце»,  играя роль плута,  шута,  а подчас самозванца.

Исследования:  В результате исследования измененных состояний  сознания  (энцефалографические исследования  ВМА им.С.М.Кирова – 1993- 1995 г.г.) во время терапевтических сеансов SOLWI терапии были зафиксированы явления  обнуления биопотенциалов во всем диапазоне частот и по всем отведениям, которые, по мнению авторов, являются  неотъемлемыми коррелятами,  и отражают антропологическую идею Tabula Rasa, как процесса «смерти-рождения» [9].

Заключение:

Благодаря своему перформативному характеру, ритуалы создают сообщество и формируют социальное. Они, как инсценировки, вносят вклад в формирование общественных областей, институций и организаций. Несмотря на то, что практика ритуала символически кодирована и детерминирована,  обеспечивая устойчивость традиции, открытость   природным  и сакральным детерминациям,   его эстетическая компонента предполагает конструирование пространства свободы  принятия решения и ответственности, как  скрепление  Божественного, нашего Я  и мира  свободного творчества  и действия.

Выводы

  1. Полученные результаты поднимают давно известный вопрос онтологии телесности, смещая  акцент   с болезни на здоровое взросление.
  2. Идея институализации процессов перехода представляется весьма перспективной, как для личности, группы, так и сообщества.

Литература:

  1. Арнольд ванн Геннеп. Обряды перехода. Москва. Изд. «Восточная литература», РАН, 1999 г., -64 с.
  2. Проективный философский словарь. Новые термины и понятия. / Под ред. Г.Л.Тульчинского и М.Н.Эпштейна. СПб: Алетейя, 2003. – 512 с.
  3. Федорова Г.М. Лиминальность: подходы SOLWIтерапии. https://www.b17.ru/article/liminality_podxodi_solwi_therapy/
  4. Hearn, Michael P. ed., The Annotated Wizard of Oz. NY: Clarkson N. Potter, 1973, p. 73.
  5. Выжлецова Н.В. К вопросу определения культурных границ. Материалы III Культурологического конгресса. Эйдос, 2010 г., —  117 с.
  6. Федорова Г.М. Креативность лиминального: современные ритуалы инициации, перспективы диалога. Материалы III Культурологического конгресса. Эйдос,  2010 г., —  99 с.
  7. В. Тернер. Ритуал и символ. Изд. Наука, 1983 г., 231 с.
  8. Федорова Г.М., Бажурина В.Б. Холистический массаж. Невский проспект, Спб, 2001 г. , -165 с.
  9. Федорова Г.М., Кобрин В.П., Бажурина В.Б., «Отодвигая черту» , «Мир медицины» , СПб, -№ 9–10 1998 г..